Сибирский проект

 

"Молодое поколение"

Георгий Глазов

«Эй, Толь, может все-таки пойдем? Мать ругаться будет». Анатолий Васечкин, молодой человечище, десяти лет отроду, не поворачивая головы от банных окон, махнул рукой на привычное дело. Уж кого-кого, а мать он не боялся. Тем более, сегодня был банный день, а это значило, что все девчонки обязательно заглянут в эту неприметную с виду избу, всю прокоптившуюся и залепленную мхом. «Толь, ты же помнишь, что было в прошлый раз. Да и окна потеют быстро». Толя посмотрел на своего, дрожащего на холодном ветру, брата, Гену Васечкина. «Ген, сколько раз я тебе говорил, идешь со мной, будь до конца. Мужик ты, в конце концов, или нет?» Издалека прилетел голос матери, повествующий о том, что если эти сорванцы не вернутся домой, то она достанет отцовский ремень. «Мужички» вскочили на ноги и сломя голову, на перегонки, побежали домой.

Дом их находился в деревне Изовка, что лежала близь реки Енисей. Деревня была небольшая, дружная и работящая. В краткий период теплого лета, вся деревня выходила работать на земле, чтобы потом на зиму обеспечить себя и скотину пропитанием. Но Анатолий Васечкин был совсем другим человеком. Он был мечтателем. Еще с младых зубов Толя научился выдумывать небылицы, отлынивать от работы и сочинять забавные стишки про окружающий мир. В старые времена таких разгильдяев отцы драли ивовыми прутьями, а то и крапивой. Но отец Толи упился в свое время водкою, поэтому свое воспитание Толя не получил. Правда вся деревня дружно решила помочь Толе и отправила его в сельскую школу, что была на другой стороне реки, в небольшом поселке Арокок. Там он узнал, что значат буквы, что земля под его ногами круглая, а отнюдь не плоская и что кроме его деревни есть много замечательных мест, где дома не деревянные, а каменные и улицы ровные, как гладь реки, и по ним плавают трактора, только не такие как у дяди Васи, а маленькие и тихие. Узнав все это, Толя как бы проснулся и взглянул на мир другими глазами. Словом, в Толе загорелась яркое желание попасть туда, хоть разок. Поэтому, не теряя времени, Толя пошел к дяде Васе, который, как ему казалось, был больше всех связан с городом, ведь у него был трактор.

Дядя Вася был человеком доброй души. Всю свою молодость он только и занимался тем, что сено косил, да на сене валялся. Но, отпустив длинную бороду, Вася стал вести более умеренный образ жизни, управляясь с пчелами, изредка радуя себя медовухой. Зная об этом его свойстве Толя пробрался к дяде совсем близко, когда тот был особенно в хорошем расположении духа и спросил «Дядь Вась, а дядь Вась, поехали в город, за удобрениями?» - мальчик минуту стоял, переминаясь с ноги на ногу, надеясь услышать хоть что-то, кроме сопения из могучих уст дяди Васи. «Дядь Вась, медведь!». Толя прибегнул к последнему способу обратить на себя внимания. Дядя Вася вскочил и немедленно заорал: «Я вам покажу трам вас тарарам! Подать мне вилы, да покрепче!». Потом взглянув на мальчугана, еле сдерживающего смех, он успокоился, сел в кресло и, накручивая бороду на руку, громко произнес «Ну что, медведь, что надобно? Да ты садись, только на собаку не сядь». Собак у дяди Васи было множество, целая свора, отгонявшая разных посетителей от его трактора и пчел. Но Толя умудрился сесть мимо собак. «Дядь Вась, а дядь Вась» – жалобно, но с напором завыл мальчуган – «Поехали в город, а?» Дед нахмурился и захрапел. «Ну дяяядь – стал тянуть Толя». Вася, не открывая своих хрустально-голубых глаз, перестал храпеть и пробормотал: «Если мамка разрешит». И снова впал в сон.

Так Толя впервые поехал в город. Трудно объяснить, какое впечатление на него произвели многоэтажные дома, машины, деловые люди, одетые в пальто и шляпы. А самое главное, что почти ни у кого не было бород. Теперь, после этого приключения Толя не упускал ни одной возможности, чтобы отправится с дядей Васей в город, лишь бы посмотреть на яркие витрины магазинов, понюхать необычный воздух и насладится шумом живущего города. Так прошло десять лет.

Толя все время ходил в школу, научился неплохо читать и развил в себе любознательность. Но однажды, придя в школу, он заметил, что она стала красной, а книги, которые он любил читать, заменили на всякие толстые красные тома с надписью «Капитал». На то время Толе стукнул уже 21 год, и администрация школы сказала, что ему пора идти работать в колхоз, на благо страны. Для Толи, никогда не работающего, даже на благо собственной деревни, было страшно услышать про такую важную обязанность. Но ему сказали, что колхоз будет рядом с городом. И что жить работники будут на окраинах в коммуналках. Толя не знал, что такое коммуналка, но безумно обрадовался, поцеловал свою мать, брата, который к тому времени уже давно ходил в школу, дядю Васю, которому уже пошел сотый год (он говорил, что весь секрет в медовухе) и борода его не знала границ, и отправился жить в город.

Так прошло еще 20 лет. Когда Толе пошел четвертый десяток, он знал все улицы города, мог назвать все магазины и кафе и даже иногда люди, шедшие к нему навстречу, приветливо махали ему, мол старый знакомый идет. Но вот однажды пришло Толе письмо, от брата его Геннадия. И в письме было черным по белому написано: «Приезжай брат, мать хоронить будем».

За все свои 20 лет в городе, Толя никогда не вспоминал о родной деревне Изовке. Не вспоминал он и о маме с Геной, ни о дяде Васи. И ошарашенный своим открытием Толя пешком шел до Изовки, все 20 километров. Наконец, достигнув заветного столбика с надписью «Изъовка», Толя прислонился к нему и заснул.

Раннее солнце осветило одинокого человека, сидящего под покосившимся столбом. Дальше, взор утыкался в покошенные темные избы, с зияющими дырами, заросшие дороги и маленький ржавый трактор.